Мои посты об иранской школе, о чадре и остальной женской одежде, а также все то, что сообщают западные, в том числе российские, СМИ, вполне может натолкнуть на мысли о скорбной, совершенно беспросветной доле мусульманок в целом и иранок в частности. Лично меня подобные мысли раньше посещали постоянно. Но всему виной стереотипы. Именно они утверждают, что женщина на Востоке с детства воспитывается как существо второсортное и ограниченное многочисленными запретами, а посему она должна – просто обязана – быть затурканной и забитой (ну, в лучшем случае, тихой и послушной). Восточная женщина, шепчет стереотип, в отличие от женщины западной, должна боготворить мужчин и беспрекословно им подчиняться. Западная женщина учится и делает карьеру, восточная – выходит замуж, рожает десяток-другой детей, нянчит их днями и ночами, а когда становится страшной и толстой, ее коварный муж женится второй раз, причем обязательно на молодой красавице. Или на двух сразу. Западная женщина независима от мужчины финансово и морально, восточная – совершенно бесправна перед лицом закона и общества. Западная делает, что хочет, восточная – что прикажут.
Так ли это на самом деле? Как говаривал мой научный руководитель, у меня на этот вопрос есть два ответа: «отнюдь» и «черта с два» – предпочитаю второй.
Затурканные, покорные и забитые жизнью существа женского пола водятся в рассказах Татьяны Толстой, а Иран – родина Шахерезады. Ее наследницы, по моим наблюдениям, отличаются удивительной хитростью и силой духа. Что, впрочем, в глаза не бросается, поскольку эти, безусловно, полезные качества обычно идут в комплекте с обаянием и поразительной женственностью, которая в наших широтах встречается все реже. Если уж проводить литературные аналогии и выискивать знакомые типажи, то иранки – это те мудрые жены, которые переодеваются в костюмы своих мужей, чтобы быть судьями в самых трудных и опасных для жизни случаях. Это те дочери, которые завернувшись в рыболовные сети, ни голые, ни одетые, ни пешие, ни конные верхом на осле прибывают к шаху и спасают своих отцов от гнева самодура. Это те хитрющие тетки, которые помогают незадачливому простаку, отдавшему на сохранение богатому купцу весь свой заработок. В общем, Шахерезада любила описывать женщин своего типа, поэтому в «1001 ночи» иранок тьма тьмущая. Но конкретные примеры более наглядны.
Первой иранкой, с которой я познакомилась, была сестра моего мужа. Она приехала в аэропорт в составе многочисленной (тут без всяких преувеличений) встречающей меня делегации (впервые в Иран я отправилась совершенно одна, еще до свадьбы, поэтому моя будущая родня резонно рассудила, что без моральной поддержки мне не обойтись). Приехала, во-первых, чтобы мне было приятно, во-вторых, потому что ей хотелось увидеть невесту любимого брата как можно скорее и, в-третьих (на этот пункт обратите, пожалуйста, особое внимание), потому, что она водит машину лучше всех в семье, а дорога Тегеран–Сари очень опасная и крайне тяжелая. То, что за рулем ей нет равных, признают все ее братья, ее отец и ее муж. Это данность. Конечно, я многое слышала о ней задолго до первой моей поездки в Иран. Я знала, что она работает тренером по фитнесу в собственном спортзале, что она год назад вышла замуж и самостоятельно (муж-то занят) занимается обустройством своей квартиры (читай: самостоятельно раздает пинки рабочим, которые красят стены и делают мебель, самостоятельно выбирает смесители-унитазы-фурнитуру-шкафчики-тарелочки; потом, правда, выяснилось, что и подпилить-подкрасить-просверлить-подключить она, в случае острой необходимости, тоже может самостоятельно). Когда я впервые увидела ее мужа, то моментально поняла, кто в их семье главный. Он, в принципе, общительный, совершенно адекватный во всех ситуациях человек. Но в присутствии своей жены этот восточный «деспот» лишь смотрит на нее влюбленными глазами и молчит, будто мнения своего у него нет и не было. Вы можете подумать, что золовка моя – типичный генерал в юбке, каких хватает в любой точке земного шара, и ничего специфически иранского в ней нет. Опять отнюдь. Потому что, кроме всего прочего, эта глава семьи обладает всем набором чисто женских добродетелей, которые полагается иметь любой примерной жене. Сестра моего мужа просто невероятно готовит (в прошлом году она даже проводила кулинарные семинары). Глядя на ее квартиру можно решить, что обустраивал ее какой-нибудь именитый дизайнер. Продумано все до последней мелочи: от стеклянного подсвечивающегося шкафчика с авторской скульптурой, до кухонной посуды (с разными наборами для обеда и ужина). Превосходный вкус, чувство цвета, формы и меры, умение не просто красиво все расставить, но и создать в доме атмосферу уюта – я все еще говорю о сестре своего мужа. Плюс к этому она коллекционирует игрушки, шьет одежду и умеет делать рисунки на кофе. А еще… Продолжать можно до бесконечности.
Вторая иранка, о которой я собираюсь поведать, поразила бы меня значительно меньше, если бы не короткий, но занимательный рассказ мужа. Речь идет о жене его друга, Фархада. Я познакомилась с этой семьей на нашей свадьбе. Друг мне понравился, а жена его показалась тихой серенькой мышкой. Когда я сказала об этом мужу, он хмыкнул и напомнил, что в тихом омуте водится всякое. Муж знает Фархада с детства. Вначале они вместе учились в школе, потом в университете. Они жили в одной комнате в общаге, ели в одной столовке, вместе ходили в походы, вместе занимались бизнесом. Так что Фархад не так себе друг, а, можно сказать, один из самых близких и лучших друзей. После университета он окончательно осел в Сари, женился, а мой (тогда еще будущий) муж уехал в Украину учить русский язык. Во время учебы он бывал в Иране раз в год. Ну, максимум два раза. Приезжал всего на пару недель и, учитывая огромное количество жаждущих повидаться с ним родственников, времени на друзей у него практически не оставалось. Но однажды они с Фархадом все-таки решили встретиться. Договорились пойти выпить чаю, подошли к кафе, поздоровались, сказали друг другу пару слов, но не успели даже сесть за столик, потому что Фархаду позвонила жена. Он говорил с ней довольно долго, и речь его сводилась к нескольким фразам: «да, дорогая», «сейчас, дорогая» и «конечно, дорогая». Потом Фархад положил трубку, извинился и ушел. Чаю с лучшим другом, одноклассником и одногруппником, который живет у черта на рогах и бог знает, когда оттуда вернется, они так и не выпили. Причем с женой ничего плохого не случилось, муж узнавал. Она просто… ну, заскучала, что ли. А еще Фархад в присутствии жены не здоровается на улице со знакомыми женщинами. Проходит мимо, будто их и нет. А без жены здоровается. Эта женщина такая же хорошая хозяйка, как и моя золовка. Она работает медсестрой, растит двух маленьких сыновей-погодок, отлично готовит, радушно принимает гостей и неплохо рисует.
Иногда бывает так, что женщина практически полностью вписывается в стереотип, и лишь отдельные ее высказывания (а значит, и убеждения, которые за ними стоят) напоминают о том, что сложившийся образ нуждается в уточнении. Вот моя свекровь, например: вышла замуж, растила детей, занималась хозяйством (ну, и сейчас занимается). Одним словом, классический образец восточной женщины и идеальной жены, соответствующей всем исламским канонам и заодно нашим представлениям о них. Своеобразным отдыхом и даже иногда лекарством для нее является шоппинг. Когда моя свекровь ходит по магазинам, то совершенно не устает, у нее ничего не болит, а настроение, и так обычно хорошее, улучшается в разы. Однажды, после многочасового квеста по киевским бутикам и приобретения семи мешков подарков всем-всем родственникам, я в шутку заметила, что ее мужу, вероятно, можно только посочувствовать: все-таки довольно затратное хобби. И свекровь моя ответила абсолютно серьезно, логично и, в общем-то, правильно. Но, в то же время, слова ее для меня, свободной западной женщины, были настолько удивительными и неожиданными, что я с радостью пересказываю их всем интересующимся судьбами «бесправных» мусульманок: – Почему нужно сочувствовать моему мужу? Я же работаю не меньше, чем он. Я занимаюсь домом, я вырастила его детей. Я имею право ездить туда, куда захочу, и покупать все, что сочту необходимым. Зарабатывать столько, сколько нужно мне, – его обязанность.
И вот после такого высказывания меня уже почти совсем не удивил зять нашего друга, отец двух взрослых дочерей и муж единственной иранки (из наших знакомых), которая до сих пор искренне полагает, что исламская революция существенно повысила уровень моральности в иранском обществе, что девочки не должны учиться с мальчиками, а в присутствии мужчин обязаны покрывать волосы. Соответственно, дочери ее придерживаются этих же правил, причем, похоже, исламские законы даже самой младшей, четырнадцатилетней девушке, не в тягость, а в радость. Вообще эта семья просто замечательная. Я говорю абсолютно серьезно. Мы дважды гостили у них в Тегеране, и я не устаю ими любоваться. Если мне понадобиться нарисовать портрет идеальной семьи, я изображу, как эта мама готовит ужин, девочки накрывают на стол, а их отец им помогает. Все женщины в платках. Как иначе? Ведь у них в гостях чужой мужчина (т. е. мой муж). А идеальность должна выражаться не в том, что они делают и как одеты, а в том, как они друг на друга смотрят. Эта смесь сияющей любви, внутренней уверенности и чувства собственного достоинства, которая будет хорошо видна в глазах всех персонажей моей картины, убедит зрителей в том, что отношения в этой семье не просто хорошие, а очень хорошие, что все тут довольны жизнью, друг другом и очень счастливы. Так вот. Глава идеальной и довольно религиозной семьи, все члены которой, кажется, руками и ногами поддерживают патриархальную модель ячейки общества, однажды со вздохом сказал моему мужу: – Что бы ни было, а мы всегда под каблуком у наших женщин. Ему, конечно, виднее.
Иранки. Часть 2. Работа и быт 21 Май, 2009 at 9:17 PM
Часть 1. Характер
Я собиралась продемонстрировать какие-нибудь точные-преточные современные-пресовременные статистические данные относительно миллионов учащихся и работающих иранок, которых чуть ли не больше, чем учащихся и работающих иранцев. Но такой статистики, как мне бы хотелось (столько-то млн. трудоспособного населения, столько-то женщин, из них у такого-то количества высшее образование и т.д.), на фарси, и уж тем более на русском на скорую руку не нашлось. Так что ограничусь-ка я лучше собственными соображениями, чтобы ничего не перепутать :)
В Иране существенная часть работ, вполне себе женских с точки зрения рядового украинца, считается неженским делом. Иранки не полют городские клумбы, не метут улицы, не укладывают шпалы на строительстве железной дороги, не штукатурят, не красят и не кладут кирпичи, не работают в шахтах, как правило, не водят тракторы, комбайны и общественный транспорт. Потому что это все очень тяжело. Иранки никогда не работают официантками. Это ведь женщину унижает (удивительно непривычно видеть, как в кафе или ресторане тебя обслуживают исключительно мужчины). Зато среди врачей, преподавателей школ и университетов женщин не меньше, чем мужчин. Женщины занимаются спортом, служат в армии (офицерами, разумеется, а не рядовыми), работают в полиции и на таможне, в офисах и издательствах, в лабораториях и на фабриках, бывают инженерами и программистами. Бывают пожарниками:
С другой стороны, по моим наблюдениям, мужчины в Иране не гнушаются традиционной женской работы, не считают для себя зазорным сделать уборку, вымыть посуду или заняться ребенком. В иранских семьях действует одно очень простое и логичное правило: если женщина не работает, все домашние заботы ложатся на ее плечи. Но! Если женщина работает, то домашние обязанности делятся поровну между мужем и женой. У этого гениального правила есть очень приятное следствие (их, конечно же, много, но для меня это самое-самое приятное). За четыре с половиной года я познакомилась со многими иранцами, и среди их нет ни одного, который бы не умел готовить. Более того, готовят они вкусно, красиво и празднично. Если нам случается зайти в гости к семейной паре, аналогичной нашей по составу (т. е. муж иранец, жена украинка), то всегда оказывается, что гостевой обед или ужин готовил именно муж, а жена больше так… салатики порезать, стаканчики расставить. Когда мы говорим об этом с мужем, он всегда начинает меня разубеждать. Мол, миллионы иранцев понятия не имеют о том, как сделать яичницу, и вообще к плите не подходят. А друзья наши готовят? Ну, ведь женаты они на таких вот бестолковых бесхозяйственных украинках как я. А кушать-то хочется. Может, так оно и есть. Но мой скромный опыт общения с иранцами никуда не деть: все братья мужа умеют готовить и готовят, даже когда приходят с работы домой в обеденный перерыв (!). У меня даже доказательство есть, я сфотографировала: мужчины у плиты, мама сидит за столом. Ну, я, соответственно, за камерой :) После обеда мы рассматривали эти фотографии, и свекровь с улыбкой уточнила, не забываю ли я в своих молитвах благодарить бога за то, что она научила сыновей готовить (Ну, как же можно забыть?). А моя мама попросила напечатать ей эту фотографию в большом размере, купить красивую рамочку и повесить в ее комнате на самом видном месте. Потому что ей за всю ее долгую жизнь подобным зрелищем наслаждаться не приходилось. Свекр, правда, похоже, не готовит (это не значит, что не умеет или не может). Ну, так у него для этого есть, во-первых, разумная жена, а во-вторых, прекрасно готовящие дети (я бы тоже в таких условиях готовить не стала :). Зато он моет посуду. Порывается всегда, но чаще все-таки дети ему не позволяют. Потому что ему, между прочим, уже хорошо за семьдесят, и он все еще работает.
Я не знаю, что сложилось раньше: социальные отношения, сформировавшие характер иранок, или же, собственно, характер, в котором доминируют сила и хитрость, так повлиял на внутрисемейные и общественные отношения. Но факт остается фактом. Семья моего мужа и семьи наших друзей, о которых, собственно, я тут и рассказываю, не являются какими-то уникальными, из ряда вон выходящими феноменами. Вот, скажем, мой френд nadishe в комментариях к предыдущей записи пишет о том же. Конечно, в Украине, тоже есть такие семьи. Но, в Иране, в Исламской республике Иран, мне кажется, их на несколько порядков больше.
Довелось тут в течение месяца практически каждый рабочий день наблюдать и общаться с иранками. Причем так получилось, что с разными их представителями (вышедшая за итальянца замуж, работающая и учащаяся, а так же приехавшая временно, но пытающаяся остаться). Не могу до конца описать словами, но общее, интуитивно очень четкое ощущение - это советские девушки 80х. Старательные, целеустремленные, работящие, замкнутые, головы еще отчасти забиты пропагандой. Все качества привожу по контрасту с русскими девушками и женщинами, который в одном коллективе проявился очень четко. Вдруг отчетливо проступили изменения, которые произошли с русскими за последние двадцать с лишним лет - насколько мы за границей стали более открытыми, раскрепощенными, уверенными, ориентирующимеся в обстановке, утратив в то же время ряд положительных качеств.
С другой стороны убедился лишний раз, что история развивается по самоподобному сценарию и нет ничего удивительного в произошедших в Иране событиях. При этом надо принять разницу во времени демографического перехода (как раз, примерно 20 лет). Ждут их наши "постперестроечные" годы со всем их "весельем".
Что-то в этом есть. Я тоже примерно тоже самое заметила...
Августа
Сообщения : 1131 Дата регистрации : 2011-04-06
Тема: Re: Интересные факты - антропология Пн 17 Сен 2012 - 19:38
Цитата :
Меняя мини-юбку на паранджу - часть 2 Jul. 6th, 2009 at 4:35 PM
Cпрятанные под платок волосы, а порой и лицо у мусульманских женщин представителями других культур и религий воспринимается фактически как символ угнетения, хотя, если мы вспомним, что ислам является сравнительно молодой религией, вобравшей в себя многое из других мировых религий, в частности, из христианства,
а также, если припомним, что верующие православные женщины аналогично прячут волосы под платком и носят очень скромную одежду, то станет ясно, что эта традиция в исламе вовсе не изобретение этой религии.
А, кроме того, для многих мусульманских женщин – хиджаб в его разновидностях, скорее, является необходимым дресс-кодом для выхода в общество. Оказываясь дома без присутствия посторонних мужчин или в обществе, где можно обойтись без покрытой головы и при этом никто из знакомых не увидит, многие из них спокойно обходятся без головного убора.
Ведь почему-то никто не считает символом угнетения требование компаний и различных ведомств носить на работу костюмы и классическую одежду в любую погоду, без всяких там мини и прочих вольностей, переодеваясь в менее официальную одежду только в свободное от работы время.
Общаясь с мусульманскими женщинами в различных арабских странах, разных социальных слоев, достатка, положения, степени религиозности, признаться, никогда не замечала в них никакого признака угнетенности, бесправия, сломленного духа, а, наоборот, я видела, что они в гораздо большей степени преисполнены оптимизма, сознания собственной силы и прав, чем российские женщины.
У них в жизни есть одно неоспоримое преимущество – возможность до конца быть женщиной, не строить из себя «супермена» в юбке, не взваливать на себя решение всех глобальных вопросов – на работе, дома, не тащить на себе, как вьючное животное, абсолютно все проблемы, потому что всегда есть опора в лице мужчины.
Нередко, когда я спрашивала у своих знакомых, чем российские, к примеру, женщины отличаются от арабских, то мужчины мне говорили, что арабские девушки по сравнению с российскими одного и того же возраста гораздо более инфантильны и менее практичны.
Это легко можно понять, ведь принятие решений и борьба за выживание в этом сложном мире ложатся на плечи мужчин в семье – отца ли, дяди, мужа, сына, брата.
Один мой знакомый мусульманин из Ливана, когда умер его старший брат, взял на себя обеспечение жены брата и двух ее детей, что было воспринято всеми окружающими как абсолютно естественный шаг. Никто не сказал ей, что после смерти мужа, чтобы прокормить детей, она должна пойти работать или переехать в квартиру площадью поменьше. Она по-прежнему не работает и полностью обеспечена за счет семьи ее умершего мужа.
Муж не может оставить жену одну воспитывать детей со словами, «это твои дети, ты их и воспитывай», как это нередко происходит у нас, и еще при этом не платить алименты. А вот женщина может повторно выйти замуж, а заботы о детях полностью переложить на своего бывшего супруга.
Когда в Кувейте женщинам разрешили самостоятельно водить машину, то совсем немногие из них поспешили сесть за руль. Оказалось, женщинам гораздо удобнее и комфортнее решать вопросы своего перемещения за счет мужчин, потому что именно у главы семейства должна болеть голова, как доставить своих домочадцев-женщин на автомобиле туда, куда им нужно, в необходимое для них время.
Представление о забитых женщинах Востока, которые едва ли могут поднять глаза на своего «повелителя», - очень примитивное и вряд ли сейчас соответствует действительности для арабских стран. Арабские жены с гораздо большим успехом помыкают своими мужьями, чем это делают европейские или российские жены арабских мужчин.
Я уже неоднократно слышала, что в странах Персидского залива мужчины всерьез опасаются женщин, потому что бывают такие случаи, когда женщина, если не встречает взаимность со стороны понравившегося мужчины, начинает шантажировать его и может серьезно подпортить ему жизнь обвинениями в посягательстве на ее честь. И даже, если мужчина на самом деле даже ни разу не взглянул на эту женщину, то у него все равно почти нет шансов быть услышанным органами правосудия.
Возможность состояться профессионально и реализовать себя помимо семьи еще и в общественной жизни у арабских женщин тоже есть.
Во многих арабских странах в нелегких экономических условиях их заработок становится далеко не лишним в семье, но мужчина никогда не будет сидеть на шее у женщины и не станет воспринимать, как должное, что она вынуждена работать ради достатка в семье.
В образование девушек стараются вкладывают столько же, сколько и в образование юношей, потому что даже в качестве жен больше котируется девушки, имеющие образование.
Я встречала в арабских странах множество женщин, работающих журналистами по самым разным темам, общалась с женщинами-политиками – министрами, депутатами, советниками президентов, премьер-министров, при этом многие из них, как, например, в Иордании происходят из очень религиозных мусульманских семей, и сами по-настоящему религиозные люди.
В той же Иордании женщины работают полицейскими, которым, чтобы попасть на эту престижную работу необходимо знание английского языка и наличие высшего образования, и служат в армии. Личная охрана ливийского лидера Муамара Каддафи состоит только из женщин.
Полно женщин в той же Сирии в различных министерствах и ведомствах занимают разные должности, уж не говоря о сфере преподавания.
Также я встречала женщин, имеющих свой бизнес, - владелиц салонов красоты, небольших ресторанчиков, администраторов в гостиницах.
Единственное, в чем их ущемляют в этом плане, - в выполнении физически тяжелых и грязных работ.
Да, я не встречала в арабских странах женщин, которые укладывают кирпичи, месят бетон, водителей автобусов, и даже дворниками там работают только мужчины. Я думаю, наши женщины тоже вряд ли бы выбирали себе такую работу, если бы могли в этой жизни опереться хотя бы еще на кого-то, кроме самих себя, не беря на себя мужские функции.
В общественном транспорте женщины в арабских странах могут ехать стоя только, если большинство пассажиров – это другие женщины. И сумки тяжелые с рынка или из магазинов им таскать не положено.
Да, в жизни арабской женщины существуют ограничения, в основном связанные с тем, что мужчины в этом обществе ищут для брака и воспитания детей, (как бы это получше сформулировать), порядочных женщин. Но по этой же причине мужчины тоже вынуждены вести себя более ответственно в плане личных отношений.
Конечно, до сих пор случается, особенно в сельской местности и среди малообразованных слоев населения, что избранника девушке выбирают родители, часто в зависимости от размера калыма, который его семья согласна предложить за невесту.
Но, честно говоря, бессеребрениц, готовых выйти замуж по любви за рай в шалаше, среди арабских девушек встречается гораздо меньше, чем среди женщин в странах СНГ. Они в этом деле отличаются большим прагматизмом, и даже арабские мужчины порой осуждают их за излишнюю корысть в личных отношениях.
А что до принудительного выбора жениха, как ни странно, одна моя ливанская приятельница, имеющая, кроме семитских, славянские корни, после нескольких неудачных самостоятельных любовных опытов, абсолютно не подвергаясь давлению родных в этом вопросе, вдруг неожиданно пришла к выводу, что, чем бесплодно искать спутника жизни самой, постоянно совершая ошибки, лучше довериться в этом деле старшему поколению, имеющему больше жизненного опыта и рационального мышления в таких вопросах.
«Надоело уже самой искать, пусть лучше мне сосватают кого-нибудь", - сказала она.
Так что, жизнь арабских женщин, во-первых, стремительно меняется в последние годы, а, во-вторых, уж точно не так однозначно плоха.
Однажды я вернулась из командировки и должна была поднять по лестнице на третий этаж в доме в Дамаске, где я жила, свой чемодан. Навстречу мне попался мой сосед-швед, который как раз спускался вниз. Он приветливо со мной поздоровался. Вот кто мне поможет внести чемодан наверх, преждевременно обрадовалась я, но мой сосед... вежливо посторонился, пропуская меня с чемоданом, предложить мне помощь ему и в голову не пришло, а у меня не хватило духа его об этом попросить, хотя очень хотелось, чтобы, находясь в Сирии, он хотя бы на минуту вспомнил о том, что даже по-западному выглядящие женщины просто физически не созданы для того, чтобы таскать тяжести.
Мои арабские соседи, если попадались мне на пути, об этом никогда не забывали.
В Египте совершенно уникальная система образования. Она рушит карьерные мечты, при этом не позволяет даже на минуту усомниться в том, что люди, работающие в ответственных структурах, «купили диплом». Многим кажется, что арабская школа – это три четверти Корана и четверть арифметики, но снова мимо. Наоборот, правоверные родители специально нанимают шейхов – ученых-богословов и священнослужителей, чтобы дети могли более углубленно изучить писание уже после школьных занятий. Бесценной информацией поделились инсайдеры хургадинского «Гороно».
Четырехступенчатая коробка передачи знаний
В Египте образование делится на четыре этапа. Начальная школа – шесть лет, средняя – три года, и еще три года – старшая школа. Дети идут на занятия в шесть лет. Четвертая ступень – это институт. Первые две ступени являются обязательными, также как в России 9 классов, а дальше уже по желанию, можно продолжить обучение в старшей школе или пойти в техникум. Кстати, училище в Египте называется «диплома», тогда как сертификат об институтском образовании – диплом. Эти два понятия не стоит путать, иначе подумают, что у вас среднее техническое, а не высшее образование.
В училищах проводят от трех до пяти лет, постигая профессии, связанные с четырьмя областями знаний и навыков: техника и технология, торговля, сельское хозяйство и туризм. Это, собственно, главные столпы египетской экономики.
Учиться как в школе, так и в техникуме можно бесплатно, правда, стоит сказать, что и качество образования многим кажется весьма посредственным. В особенности, на последней стадии, в старших классах. Для поступления в престижный университет школьных знаний из обычной бюджетной альма-матер будет недостаточно. Многие идут в колледж как раз для того, чтобы получить профессию сразу, а не морочить себе голову еще три года, а потом никуда не поступить.
Прощай, профессия?
Система школьного образования имеет огромное влияние на дальнейший выбор профессии. Количество баллов, набранное во время итоговых выпускных экзаменов, определяет, какие вузы будут доступны абитуриенту. Например, в медицинский могут поступить только отличники, и можно сколько угодно мечтать стать доктором, но если во время школьных экзаменов не добрать хотя бы один балл, с карьерой медика можно попрощаться навсегда. Пересдать экзамены нельзя. Чем сложнее будущая профессия, чем больше она требует знаний и ответственности, тем строже требования к баллам.
Поэтому многие хитрят. Если они чувствуют, что в школе недобирают, то после девятого класса сбегают в колледж, и уже там доучиваются по более профессиональной программе, нежели в школе. Шансы на поступление в институт увеличиваются. Ну а в крайнем случае, конечно, можно поступить в иностранный университет. Это выход, за исключением, пожалуй, сферы медицины. Египтяне категорически не любят пускать в эту область «чужаков».
Университеты в Египте
Высшее образование получает совсем небольшая часть населения. Большинство девочек заканчивает обучение на обязательной части школьной программы. Будущей домохозяйке что надо уметь – этикетку прочитать, да в уме посчитать, что сколько стоит. Зачем ей какая-то алгебра с мировой литературой? В университет поступают для того, чтобы более выгодно выйти замуж, но, как мне кажется, в Хургаде это не особо развитая практика. Причем, нажитое за годы учебы после замужества выветривается из головы моментально. Учительница английского еле бекала на уровне пятиклассницы, хотя институт закончила всего-то пять лет назад.
Поэтому среди врачей так мало женщин, наверное. Медицинский вуз – самый сложный для поступления, требует нереального количества школьных баллов. Второй по престижности после медицинского – технический вуз. Инженер в Египте – очень почетное звание. Более того, стоит отметить, что «вшивых интеллигентов» в стране попросту нет. Ученые являются высшим классом общества, равно как и технари с институтским образованием. На следующем месте по престижности стоит торговля, а на последнем – непредсказуемый и сложный для освоения туризм.
Крутые вузы
Несмотря на то, что в стране велико неимоверно количество безграмотных людей, есть определенная прослойка общества, отличающаяся великолепным образованием. Каирский университет, Американский университет и Арабская морская академия (которая не имеет никакого отношения к морю, кстати), дают высочайшее качество обучения. Преподаватели являются носителями иностранных языков, предметы преподаются не номинально, а с огромным количеством практики. Поступить на коммерческое отделение тоже непросто, с плохими оценками в престижный университет даже за деньги не возьмут. Поэтому в Египте российское образование не ценят, оно действительно сильно отстает по уровню, да и неясно, человек действительно учился хорошо или купил себе оценки также, как и возможность поступить туда, куда хочется. Впрочем, будем честны, просто в определенных структурах не любят чужаков. А повод формальный для покрытия данного факта всегда найдется.
Образование и религия
Египет – не моноконфессиональная страна. Ислам, конечно, преобладает, однако православие и даже иудаизм присутствуют. Соответственно, есть некое условное разделение на религиозную принадлежность школ. Есть несколько учебных заведений специально для христиан, например, а есть особые школы, где делается уклон на исламское воспитание. Но это, скорее, исключение. Коран как предмет углубленно не изучается, в школьной программе религия занимает все меньше и меньше места. И, конечно, мальчики учатся отдельно от девочек, что значительно уменьшает количество неприятностей и поводов для нервотрепки.
Форум 
Форум Импульса 
Последние изображения 
Игры 
Регистрация 
Вход 
автор Августа Пн 10 Июн 2019 - 11:10
Календарь
Тема: Re: Интересные факты - антропология 
